(no subject)

Вот что нужно сделать: оказаться в Париже.
Как - это другой вопрос, совсем другой, досужий, ненужный, ну, какая разница как, что ты глупости спрашиваешь, ты послушай, что потом. В Париже нужно заночевать, да не торчать в кабачках полночи, а как следует выспаться, чтобы рано утром уже идти по дороге, что от Старых Южных ворот (я не знаю, есть ли они в Париже, но пусть будут), имея на ногах удобную обувь, на плечах котомку, а в котомке карту этих земель, с красной пунктирной линией, тонким извилистым вектором, стрелой, выходящей из сердца Франции и указующей на юго-запад, через Пиренеи, к неизменной Сантьяго де Компостелла, по старому паломническому пути, как это делалось когда-то, сворачивая во все храмы вдоль дороги, обходя их по боковым нефам, вот как солнце встает, тихо обходя, пряча закрытые глаза под капюшоном, вдоль венца капеллы, затем вон, вновь на дорогу и к новому храму, и чтобы голоса колоколов плыли вслед в легком воздухе, и чтобы запах медовый с полей, и чтобы Звездная Тропа Иакова в конце, а оттуда уже - только вверх, on the true noon.
Я сумасшедший. Я ни слова не знаю по-французски, я приму обет молчания, я пущу впереди себя солнце и позади - своих кошек. Я засиделся в этом городе, с которым вознамерились покончить аккурат на трехсотлетний юбилей.
Что-то должно случиться.
Поднимается ветер.

(no subject)

Вот что нужно сделать: оказаться в Париже.
Как - это другой вопрос, совсем другой, досужий, ненужный, ну, какая разница как, что ты глупости спрашиваешь, ты послушай, что потом. В Париже нужно заночевать, да не торчать в кабачках полночи, а как следует выспаться, чтобы рано утром уже идти по дороге, что от Старых Южных ворот (я не знаю, есть ли они в Париже, но пусть будут), имея на ногах удобную обувь, на плечах котомку, а в котомке карту этих земель, с красной пунктирной линией, тонким извилистым вектором, стрелой, выходящей из сердца Франции и указующей на юго-запад, через Пиренеи, к неизменной Сантьяго де Компостелла, по старому паломническому пути, как это делалось когда-то, сворачивая во все храмы вдоль дороги, обходя их по боковым нефам, вот как солнце встает, тихо обходя, пряча закрытые глаза под капюшоном, вдоль венца капеллы, затем вон, вновь на дорогу и к новому храму, и чтобы голоса колоколов плыли вслед в легком воздухе, и чтобы запах медовый с полей, и чтобы Звездная Тропа Иакова в конце, а оттуда уже - только вверх, on the true noon.
Я сумасшедший. Я ни слова не знаю по-французски, я приму обет молчания, я пущу впереди себя солнце и позади - своих кошек. Я засиделся в этом городе, с которым вознамерились покончить аккурат на трехсотлетний юбилей.
Что-то должно случиться.
Поднимается ветер.