домашнее, ужастики

она выползла на середину коридора, напустила под себя грязную мыльную лужицу, взвизгнула и издохла. когда мы вернулись, застали уже только громоздкий труп с запотевшим стеклом дверцы. на дверце оставляли отпечатки пуговиц две полузадохшиеся блузки - их еще удалось спасти, а вот пододеяльник и простыни так и остались в каких-то пятнах, сильно похожих на трупные (или мазутные, я не шибко разбираюсь).
пришел милый молодой человек, сказал:
- ну, бабушка, это хана.
- во что обойдется хана? - живо заинтересовались мы.
- от двух с половиной до четырех тысяч.
мы переглянулись и поехали по магазинам.
и теперь у нас крутит барабанчик новая маленькая аккуратная девочка, она на 25 см уже в талии, чем ее предшественница.
самое милое - нам грозит примерно то же самое, потому что три ближайшие недели жить нам на сухарях, ибо кредит мы брать не стали.
такие дела.
все умерли, остался один холодильник.
теперь вот за холодильник очень боимся.

домашнее, ужастики

она выползла на середину коридора, напустила под себя грязную мыльную лужицу, взвизгнула и издохла. когда мы вернулись, застали уже только громоздкий труп с запотевшим стеклом дверцы. на дверце оставляли отпечатки пуговиц две полузадохшиеся блузки - их еще удалось спасти, а вот пододеяльник и простыни так и остались в каких-то пятнах, сильно похожих на трупные (или мазутные, я не шибко разбираюсь).
пришел милый молодой человек, сказал:
- ну, бабушка, это хана.
- во что обойдется хана? - живо заинтересовались мы.
- от двух с половиной до четырех тысяч.
мы переглянулись и поехали по магазинам.
и теперь у нас крутит барабанчик новая маленькая аккуратная девочка, она на 25 см уже в талии, чем ее предшественница.
самое милое - нам грозит примерно то же самое, потому что три ближайшие недели жить нам на сухарях, ибо кредит мы брать не стали.
такие дела.
все умерли, остался один холодильник.
теперь вот за холодильник очень боимся.