Этот Город

Этот Город - так он отныне будет именоваться у меня, потому что не этот, и не город вовсе, не бывает таких городов, но именно потому, а не вопреки. Венецианский треугольник, есть где пропасть, есть, от чего потерять память и разум.
В нем воды больше, чем камня, эта вода стояча, она колышется и переливается маслянисто, как кровь или нефть - при свете дня и при свете ночи, и свалиться в нее, заглядевшись на башни, проще простого, она жадная и бездонная, эта зеленая вода.
Камень здесь не держит ничего, камню не удержать эту воду, эта вода уже не безумия, а той стороны безумия, счастье которой так велико, что ослабляет, как рана - и так же смертельно. Отстрова отрезаны друг от друга морем, все улицы ведут вниз по ступеням в воду, а мосты ничего не соединяют, только запутывают тех, кто еще держится на ногах.
Двери открыты в воду, окна открыты в воду, все тысячи тысяч ступеней этого города ведут в воду, она всегда стоит Городу у самого горла. В городе зияют сотни дыр, они осязаемы и зримы, провалиться в них - проще простого, проще, чем свалиться в канал.
И единственное, что держит его - это сотни и сотни осиновых кольев, вбитых ему в зеленую влажную плоть. Они торчат над водой, к ним привязывают лодки, даже раскрашивают в яркие цвета и золотят - ну да, осиновый кол, очень толстый, подумаешь, велика важность, дело привычное.

Этот Город

Этот Город - так он отныне будет именоваться у меня, потому что не этот, и не город вовсе, не бывает таких городов, но именно потому, а не вопреки. Венецианский треугольник, есть где пропасть, есть, от чего потерять память и разум.
В нем воды больше, чем камня, эта вода стояча, она колышется и переливается маслянисто, как кровь или нефть - при свете дня и при свете ночи, и свалиться в нее, заглядевшись на башни, проще простого, она жадная и бездонная, эта зеленая вода.
Камень здесь не держит ничего, камню не удержать эту воду, эта вода уже не безумия, а той стороны безумия, счастье которой так велико, что ослабляет, как рана - и так же смертельно. Отстрова отрезаны друг от друга морем, все улицы ведут вниз по ступеням в воду, а мосты ничего не соединяют, только запутывают тех, кто еще держится на ногах.
Двери открыты в воду, окна открыты в воду, все тысячи тысяч ступеней этого города ведут в воду, она всегда стоит Городу у самого горла. В городе зияют сотни дыр, они осязаемы и зримы, провалиться в них - проще простого, проще, чем свалиться в канал.
И единственное, что держит его - это сотни и сотни осиновых кольев, вбитых ему в зеленую влажную плоть. Они торчат над водой, к ним привязывают лодки, даже раскрашивают в яркие цвета и золотят - ну да, осиновый кол, очень толстый, подумаешь, велика важность, дело привычное.