On Vox: труды праведные

Терпеть не могу присутственных мест. Любых. Заполнений всяческих бланков, сверяния каждой буковки. Всегда не любил. Поход в любое консульство в Питере превращался в десятую казнь египетскую.
А тут, извольте видеть, приглашения. И все по-чешски. Да я по-русски-то все это заполнил бы с огромным трудом. Тем более, что опыта никакого.
Словом, на Ольшанку я приехал уже взвинченный, со словарем и ворохом бумаг, "которые могут понадобиться". Из тех, кто там говорил по-русски, внятного ответа на мои вопросы "а как", мне дать никто не смог. Зато. По фойе время от времени пробегала тетечка, снабжала жаждущих всем необходимым в смысле бланков, а увидев, как я на них таращусь, немедленно взялась помогать.
Я все понял. (Я до сих пор поражаюсь этому - паршивые три месяца занятий - а я все понял. И даже мог объяснить, где запинаюсь и что еще мне нужно растолковать.) Я заполнил кучу бумаг, отволок их в кабинет,  где с них взялись снимать копии - с них и с моих документов.
После чего на приглашения наклеили марки, подписали и сказали: все.
- Как все, - изумился я. - И не надо ждать неделю?
- Все, - засмеялась девушка, - отсылайте. Готово.
На всю процедуру ушло два с половиной часа вместе с дорогой, ушло бы меньше, если бы я сразу запасся марками и разобрался побыстрее.

Library

А совсем вечером я нашел фотографии рая.
Это Дублинская библиотека. И она прекрасна, как сладкий сон. Прекраснее даже нашего Клементинума, который сказочно хорош, но несколько перегружен декором, барокко обязывает.

В моем реестре "самых лучших мест на свете" эти самые места делятся на тесные и просторные.  Где-то  хочется  бесконечно идти,  почти бежать, привставать на цыпочки, вволю лазать, в общем, двигаться. И такова, конечно, Венеция. И такова Прага. И много еще таких мест.
А есть другие лучшие места. Одно из них - знакомые качели на трехсотлетнем каштане. Забираешься в них и исчезаешь из всего мира. И ничего, кроме листвы над головой и земли под ногами.
И еще - в библиотеке. За узким столом в оконной нише, стиснутой с двух сторон книжными шкафами. И чтобы второй этаж балкончиком над головой. И запах дерева и бумаги. Вот в этой, дублинской, я мог бы остаться жить, лишь бы кофе приносили.

Originally posted on a-str.vox.com

On Vox: труды праведные

Терпеть не могу присутственных мест. Любых. Заполнений всяческих бланков, сверяния каждой буковки. Всегда не любил. Поход в любое консульство в Питере превращался в десятую казнь египетскую.
А тут, извольте видеть, приглашения. И все по-чешски. Да я по-русски-то все это заполнил бы с огромным трудом. Тем более, что опыта никакого.
Словом, на Ольшанку я приехал уже взвинченный, со словарем и ворохом бумаг, "которые могут понадобиться". Из тех, кто там говорил по-русски, внятного ответа на мои вопросы "а как", мне дать никто не смог. Зато. По фойе время от времени пробегала тетечка, снабжала жаждущих всем необходимым в смысле бланков, а увидев, как я на них таращусь, немедленно взялась помогать.
Я все понял. (Я до сих пор поражаюсь этому - паршивые три месяца занятий - а я все понял. И даже мог объяснить, где запинаюсь и что еще мне нужно растолковать.) Я заполнил кучу бумаг, отволок их в кабинет,  где с них взялись снимать копии - с них и с моих документов.
После чего на приглашения наклеили марки, подписали и сказали: все.
- Как все, - изумился я. - И не надо ждать неделю?
- Все, - засмеялась девушка, - отсылайте. Готово.
На всю процедуру ушло два с половиной часа вместе с дорогой, ушло бы меньше, если бы я сразу запасся марками и разобрался побыстрее.

Library

А совсем вечером я нашел фотографии рая.
Это Дублинская библиотека. И она прекрасна, как сладкий сон. Прекраснее даже нашего Клементинума, который сказочно хорош, но несколько перегружен декором, барокко обязывает.

В моем реестре "самых лучших мест на свете" эти самые места делятся на тесные и просторные.  Где-то  хочется  бесконечно идти,  почти бежать, привставать на цыпочки, вволю лазать, в общем, двигаться. И такова, конечно, Венеция. И такова Прага. И много еще таких мест.
А есть другие лучшие места. Одно из них - знакомые качели на трехсотлетнем каштане. Забираешься в них и исчезаешь из всего мира. И ничего, кроме листвы над головой и земли под ногами.
И еще - в библиотеке. За узким столом в оконной нише, стиснутой с двух сторон книжными шкафами. И чтобы второй этаж балкончиком над головой. И запах дерева и бумаги. Вот в этой, дублинской, я мог бы остаться жить, лишь бы кофе приносили.

Originally posted on a-str.vox.com