погуляли

Всю последнюю неделю была свистопляска с документами - мы подаемся на продление.
В пятницу мы пошли заверять к нотариусу кучу копий, потому что кто-то - не будем тыкать пальцем, - не сделал это  на неделе. Он собирался. Он дошел до уржада, где сидит нотариус, два раза, и оба раза он оказывался ровно через пять минут после закрытия. Потому как уржад работает, мягко говоря, неравномерно. Нет у него необходимости каждый день стоять дверями настежь по восемь часов. Поэтому, постучавшись головой в закрытую дверь второй раз, кто-то, все еще не тычем пальцем, решил - ну я хоть копии сниму, будут готовые, только заверить - и пошел в дверь по соседству. И снял копии. в том числе и с договора на аренду квартиры. Который, помимо договора, содержал выписку из кадастра, доверенность нашему квартирному хозяину представлять свою фирму (от которой мы якобы снимаем, потому что так удобнее переводить деньги на счет), и что-то еще, тоже необходимое. Как именно этот самый кто-то снял эти самые копии, я расскажу чуть позже.
Пятница, последний день, уржад (с нотариусом) работает до двух. Мы хватаем все бумажки и уже в половине первого начинаем их раскладывать перед нотариусом.
Нотариус, чудесная девушка с очень неплохим чувством юмора (как выяснилось), взялась перебирать наши бумажки, сказала, что к переводу свидетельства о браке, хоть и заверенному, необходим оригинал (я сейчас принесу, сказал я). А потом нашла эту самую доверенность. Это копия, сказала она. Ага, сказали мы. Я не могу заверить копию с копии, сказала она. Тут должна быть хоть какая-то печать о том, что эта копия - дееспособна как документ.
Погодите, сказала Тигра и повернулась ко мне. Слушай, у нас же договор был скреплен такой полоской. Весь, вместе с остальными бумажками. Ну да, сказал я. На этой полоске были печати фирмы. Ну да, сказал я. Я ее снял, когда копировал договор.
Ты - что с ней сделал? - сказала Тигра и тихо хрюкнула. Снял, сказал я, подозревая недоброе. Тигра хрюкнула громче. Ух, сказала она.
Я сейчас схожу за свидетельством о браке, мрачно сказал я. И попробую застать пана Моймира. У него есть второй экземпляр. Или, может быть, оригинал. Наверное. Мы снимем копию и вернем.
Ты молись, чтобы он был в конторе, сказала Тигра. Он в конторе, уже совсем мрачно сказал я и добавил про себя - потому что если он не в конторе, кому-то сильно не повезло.
Пан Моймир - идеал квартирного хозяина. Он был в конторе. Он выслушал мой сбивчивый рассказ на дикой смеси чешского и английского, хмыкнул и сказал, что может выдать нам новый оригинал прямо сейчас. Нашел документ, распечатал, сменил дату, обставил печатями, протянул мне, потом сказал - нет, не годится. Я поставил сегодняшнее число, а договор у нас сентябрьский. Распечатал еще раз, еще раз обставил печатями (и еще раз отнес директору фирмы на подпись, то есть подложил ему под руку, и тот, не говоря ни слова, еще раз расписался на еще одном оригинале доверенности), снова отдал мне. Я пролепетал "спасибо" и пулей помчался к нам на второй этаж.
Я забрал оригинал и по дороге к уржаду позвонил Тигре. Я все взял и иду, сказал я. И ты знаешь, может, ну его нафиг, эту копию? У нас теперь два оригинала навыбор.
Потом мы шли домой, и Тигра хихикала всю дорогу. Я, говорит, такое только в кино видела. Дверь опечатана, кто-то небрежным жестом
срывает эту печать - и идет себе. Ох. Ой. Снял он. Подумаешь, бумажка с печатями. Ты моя радость.

Словом, сегодня мы собрали и передали документы. После чего переглянулись и решили: пора завтракать, а то темнеет уже. А у нас на Тыне нынче гулянка. Жарят, варят, пекут и поят. Ну и танцуют, не без того. И мы пошли завтракать. И завершали завтрак, понятное дело, десертом. Трдлом, то есть. И вот мы ждем своей очереди, а перед нами покупают пять штук. Пяти ребятишкам. И мы слышим, как пекари спрашивают пожилую чету: что, все ваши?! Ну да, отвечает бабушка, и это еще не все, самые младшие дома остались. Пять трдлов было распределено по пяти внукам, вся компания двинулась дальше, мы проводили их восхищенным взглядом, и сказали: а нам одно, пожалуйста. Нам протянули горячую плюшку и сказали весело: вот! на цЕлу родИну! (на всю семью)
И мы сожрали его всей семьей.

погуляли

Всю последнюю неделю была свистопляска с документами - мы подаемся на продление.
В пятницу мы пошли заверять к нотариусу кучу копий, потому что кто-то - не будем тыкать пальцем, - не сделал это  на неделе. Он собирался. Он дошел до уржада, где сидит нотариус, два раза, и оба раза он оказывался ровно через пять минут после закрытия. Потому как уржад работает, мягко говоря, неравномерно. Нет у него необходимости каждый день стоять дверями настежь по восемь часов. Поэтому, постучавшись головой в закрытую дверь второй раз, кто-то, все еще не тычем пальцем, решил - ну я хоть копии сниму, будут готовые, только заверить - и пошел в дверь по соседству. И снял копии. в том числе и с договора на аренду квартиры. Который, помимо договора, содержал выписку из кадастра, доверенность нашему квартирному хозяину представлять свою фирму (от которой мы якобы снимаем, потому что так удобнее переводить деньги на счет), и что-то еще, тоже необходимое. Как именно этот самый кто-то снял эти самые копии, я расскажу чуть позже.
Пятница, последний день, уржад (с нотариусом) работает до двух. Мы хватаем все бумажки и уже в половине первого начинаем их раскладывать перед нотариусом.
Нотариус, чудесная девушка с очень неплохим чувством юмора (как выяснилось), взялась перебирать наши бумажки, сказала, что к переводу свидетельства о браке, хоть и заверенному, необходим оригинал (я сейчас принесу, сказал я). А потом нашла эту самую доверенность. Это копия, сказала она. Ага, сказали мы. Я не могу заверить копию с копии, сказала она. Тут должна быть хоть какая-то печать о том, что эта копия - дееспособна как документ.
Погодите, сказала Тигра и повернулась ко мне. Слушай, у нас же договор был скреплен такой полоской. Весь, вместе с остальными бумажками. Ну да, сказал я. На этой полоске были печати фирмы. Ну да, сказал я. Я ее снял, когда копировал договор.
Ты - что с ней сделал? - сказала Тигра и тихо хрюкнула. Снял, сказал я, подозревая недоброе. Тигра хрюкнула громче. Ух, сказала она.
Я сейчас схожу за свидетельством о браке, мрачно сказал я. И попробую застать пана Моймира. У него есть второй экземпляр. Или, может быть, оригинал. Наверное. Мы снимем копию и вернем.
Ты молись, чтобы он был в конторе, сказала Тигра. Он в конторе, уже совсем мрачно сказал я и добавил про себя - потому что если он не в конторе, кому-то сильно не повезло.
Пан Моймир - идеал квартирного хозяина. Он был в конторе. Он выслушал мой сбивчивый рассказ на дикой смеси чешского и английского, хмыкнул и сказал, что может выдать нам новый оригинал прямо сейчас. Нашел документ, распечатал, сменил дату, обставил печатями, протянул мне, потом сказал - нет, не годится. Я поставил сегодняшнее число, а договор у нас сентябрьский. Распечатал еще раз, еще раз обставил печатями (и еще раз отнес директору фирмы на подпись, то есть подложил ему под руку, и тот, не говоря ни слова, еще раз расписался на еще одном оригинале доверенности), снова отдал мне. Я пролепетал "спасибо" и пулей помчался к нам на второй этаж.
Я забрал оригинал и по дороге к уржаду позвонил Тигре. Я все взял и иду, сказал я. И ты знаешь, может, ну его нафиг, эту копию? У нас теперь два оригинала навыбор.
Потом мы шли домой, и Тигра хихикала всю дорогу. Я, говорит, такое только в кино видела. Дверь опечатана, кто-то небрежным жестом
срывает эту печать - и идет себе. Ох. Ой. Снял он. Подумаешь, бумажка с печатями. Ты моя радость.

Словом, сегодня мы собрали и передали документы. После чего переглянулись и решили: пора завтракать, а то темнеет уже. А у нас на Тыне нынче гулянка. Жарят, варят, пекут и поят. Ну и танцуют, не без того. И мы пошли завтракать. И завершали завтрак, понятное дело, десертом. Трдлом, то есть. И вот мы ждем своей очереди, а перед нами покупают пять штук. Пяти ребятишкам. И мы слышим, как пекари спрашивают пожилую чету: что, все ваши?! Ну да, отвечает бабушка, и это еще не все, самые младшие дома остались. Пять трдлов было распределено по пяти внукам, вся компания двинулась дальше, мы проводили их восхищенным взглядом, и сказали: а нам одно, пожалуйста. Нам протянули горячую плюшку и сказали весело: вот! на цЕлу родИну! (на всю семью)
И мы сожрали его всей семьей.