говорят (просветление)

Один человек весь вечер проговорил с другом о переменах. О том, как даже самая небольшая двигает крышу окружающим, как не желает меняться их восприятие, как они пытаются сдвинуть изменившегося обратно в привычный образ, как всем непросто. Развод, беременность, смена работы. Смена пола, наконец. Невозможно себе представить реакцию окружающих на смену пола, такая шумиха вокруг всего этого - только оттого, что людям не вынести настолько большой прорыв шаблона, и они бегут поделиться с другими людьми, обсуждают, привыкают, и так успокаиватся хоть немного. И сплетни все от этого же. В общем, бедное человечество.
А наутро человек поехал в аэропорт, чтобы лететь домой, потому что у друга он был проездом. И вот, получив с транзита свой багаж, он отправился его заново регистрировать. Подошел к стойке и, протягивая свой билет навстречуизящным нарощенным ногтям и затылку с пышной темной гривой, спросил, как ему быть с багажом.
Женщина за стойкой подняла голову и улыбнулась, и сразу стало видно, что это мужчина. Несмотря на аккуратный макияж и выведенную растительность.
- Абсолютно нет повода для беспокойства, - басом сказала женщина за стойкой. На чистейшем русском языке, в аэропорту посреди Европы.

А другой человек тоже проговорил весь вечер, уже со своим другом, и говорил они о социуме и общении, о том, как важно, когда тебя кто-то одобряет, и какая это одновременно тяжелая ловушка - чужое одобрение, его хочется еще и еще, в ущерб всему, лишь бы хвалили, и превращаешься в Человека, Который Старается, и загоняешь себя в безвыходное беличье колесо, устаешь страшно, но все равно постоянно сам собой недоволен.
А потом друзья разошлись по домам, и человеку приснились Зверики. Они были похожи на котят и ежат одновременно - у них были колючки, но мягкие, как шерсть. И они были ласковые. Они лезли на руки, они тыкались розовыми рыльцами, они просили погладить. А когда он начал их гладить во сне, у них стали с хрустом отваливаться лапки. Сухой треск, никакой крови, будто пряничного человечка разломил. Но звери не успокаивались, они явно не чувствовали боли, только еще больше лезли под руки - и просили гладить до тех пор, пока не лишались всех четырех лап. А после этого они застывали, как высохшая глина, и не шевелились, только смотрели очень жалобно.

А третий человек поехал через весь город подстричься, к очень хорошей мастерице. Как большинство хороших мастериц, она была нетороплива и разговорчива. Пока она заканчивала прическу предыдущего клиента, человек узнал, что мастерица только что из Испании, ездила туда в буддистскую ступу, делала по шестьдесят простираний в день, и теперь ей хорошо, как никогда.
- У меня все чакры были, оказывается, закрыты, а теперь открылись! А я-то думала - это климакс!
И вот тут человек получил бы, не сходя с места, Просветление, если бы он не достиг такового уже много лет назад, поэтому он просто сидел в углу очень уютного кожаного дивана и хохотал, практически до слез.

говорят (просветление)

Один человек весь вечер проговорил с другом о переменах. О том, как даже самая небольшая двигает крышу окружающим, как не желает меняться их восприятие, как они пытаются сдвинуть изменившегося обратно в привычный образ, как всем непросто. Развод, беременность, смена работы. Смена пола, наконец. Невозможно себе представить реакцию окружающих на смену пола, такая шумиха вокруг всего этого - только оттого, что людям не вынести настолько большой прорыв шаблона, и они бегут поделиться с другими людьми, обсуждают, привыкают, и так успокаиватся хоть немного. И сплетни все от этого же. В общем, бедное человечество.
А наутро человек поехал в аэропорт, чтобы лететь домой, потому что у друга он был проездом. И вот, получив с транзита свой багаж, он отправился его заново регистрировать. Подошел к стойке и, протягивая свой билет навстречуизящным нарощенным ногтям и затылку с пышной темной гривой, спросил, как ему быть с багажом.
Женщина за стойкой подняла голову и улыбнулась, и сразу стало видно, что это мужчина. Несмотря на аккуратный макияж и выведенную растительность.
- Абсолютно нет повода для беспокойства, - басом сказала женщина за стойкой. На чистейшем русском языке, в аэропорту посреди Европы.

А другой человек тоже проговорил весь вечер, уже со своим другом, и говорил они о социуме и общении, о том, как важно, когда тебя кто-то одобряет, и какая это одновременно тяжелая ловушка - чужое одобрение, его хочется еще и еще, в ущерб всему, лишь бы хвалили, и превращаешься в Человека, Который Старается, и загоняешь себя в безвыходное беличье колесо, устаешь страшно, но все равно постоянно сам собой недоволен.
А потом друзья разошлись по домам, и человеку приснились Зверики. Они были похожи на котят и ежат одновременно - у них были колючки, но мягкие, как шерсть. И они были ласковые. Они лезли на руки, они тыкались розовыми рыльцами, они просили погладить. А когда он начал их гладить во сне, у них стали с хрустом отваливаться лапки. Сухой треск, никакой крови, будто пряничного человечка разломил. Но звери не успокаивались, они явно не чувствовали боли, только еще больше лезли под руки - и просили гладить до тех пор, пока не лишались всех четырех лап. А после этого они застывали, как высохшая глина, и не шевелились, только смотрели очень жалобно.

А третий человек поехал через весь город подстричься, к очень хорошей мастерице. Как большинство хороших мастериц, она была нетороплива и разговорчива. Пока она заканчивала прическу предыдущего клиента, человек узнал, что мастерица только что из Испании, ездила туда в буддистскую ступу, делала по шестьдесят простираний в день, и теперь ей хорошо, как никогда.
- У меня все чакры были, оказывается, закрыты, а теперь открылись! А я-то думала - это климакс!
И вот тут человек получил бы, не сходя с места, Просветление, если бы он не достиг такового уже много лет назад, поэтому он просто сидел в углу очень уютного кожаного дивана и хохотал, практически до слез.