история седьмая

записанная сегодня, потому что весь вчерашний день провел в автобусе Прага-Варшава.
(Помимо всего прочего, вспоминая эту историю и похожие на нее, потому что состояние "дорогая реальность, чуть-чуть потише и помедленнее, потому что сейчас ты так прекрасна, что у меня кружится голова", я выяснил, что этому есть название. Флорентийский синдром. Особенно часто наблюдается в галерее Уффици, персонал галереи даже специально инструктируют, что делать, если с посетителем случился приступ. Симптомы: головокружение, подкашивающиеся ноги, полная невыносимость прекрасности бытия, внезапное понимание того, а что именно хотел сказать Автор, и как же оно глубоко и прекрасно, это сказанное. Случается чаще всего при интенсивном созерцании произведений искусства, прекрасных пейзажей и вообще всего красивого.)
Это были наши осенние каникулы в Барселоне, самый теплый ноябрь в моей жизни целых четыре дня. Мы в тот день уже вдоволь набегались по городу, а за день до того со мной случилась Саграда, так что чаша была близка к переполнению, хотя тогда я еще не знал, что это имеет название и чаще всего наблюдается во Флоренции.
Мы зашли в центральный собор, обошли его внутренний дворик, невероятно уютный, вынырнули откуда-то сбоку и прямо перед собой увидели лифт. На крышу. Лифт на крышу готического собора в сердце Барселоны.
Конечно же, мы вошли.
И оказались последними в этот день. Все уже спустились, мы остались на крыше одни.
Я стоял над самым средокрестьем собора, у меня впереди был крест, венчающий апсиду, позади - две готические башни западного портала, со всех сторон внизу - крыши, башни, шпили Баррио Готик, а за всем этим - море, море, море до самого конца.
Красота всего мира обрушилась на меня, как летом на юге падает на голову жара, если в полдень выйти из прохладного дома на улицу. Я стоял на крыше готического собора, одновременно стоя на всех крышах на свете, я почти не помнил себя от ветра и неба, и от того, что подо мной, как под небом - все своды и арки, все горгульи и резное каменное кружево, и еще башни, и парки, и море, и мачты, и птицы.

Если у меня сейчас, бывает, что-то не идет, или я болен, или очень устал, я проживаю заново это ощущение, раскинутых рук, всего ветра мира в сомкнутых пальцах и всего света мира в закрытых глазах.


И к этой истории, наверное, ничего не нужно писать, пусть будет здесь сама по себе.

история седьмая

записанная сегодня, потому что весь вчерашний день провел в автобусе Прага-Варшава.
(Помимо всего прочего, вспоминая эту историю и похожие на нее, потому что состояние "дорогая реальность, чуть-чуть потише и помедленнее, потому что сейчас ты так прекрасна, что у меня кружится голова", я выяснил, что этому есть название. Флорентийский синдром. Особенно часто наблюдается в галерее Уффици, персонал галереи даже специально инструктируют, что делать, если с посетителем случился приступ. Симптомы: головокружение, подкашивающиеся ноги, полная невыносимость прекрасности бытия, внезапное понимание того, а что именно хотел сказать Автор, и как же оно глубоко и прекрасно, это сказанное. Случается чаще всего при интенсивном созерцании произведений искусства, прекрасных пейзажей и вообще всего красивого.)
Это были наши осенние каникулы в Барселоне, самый теплый ноябрь в моей жизни целых четыре дня. Мы в тот день уже вдоволь набегались по городу, а за день до того со мной случилась Саграда, так что чаша была близка к переполнению, хотя тогда я еще не знал, что это имеет название и чаще всего наблюдается во Флоренции.
Мы зашли в центральный собор, обошли его внутренний дворик, невероятно уютный, вынырнули откуда-то сбоку и прямо перед собой увидели лифт. На крышу. Лифт на крышу готического собора в сердце Барселоны.
Конечно же, мы вошли.
И оказались последними в этот день. Все уже спустились, мы остались на крыше одни.
Я стоял над самым средокрестьем собора, у меня впереди был крест, венчающий апсиду, позади - две готические башни западного портала, со всех сторон внизу - крыши, башни, шпили Баррио Готик, а за всем этим - море, море, море до самого конца.
Красота всего мира обрушилась на меня, как летом на юге падает на голову жара, если в полдень выйти из прохладного дома на улицу. Я стоял на крыше готического собора, одновременно стоя на всех крышах на свете, я почти не помнил себя от ветра и неба, и от того, что подо мной, как под небом - все своды и арки, все горгульи и резное каменное кружево, и еще башни, и парки, и море, и мачты, и птицы.

Если у меня сейчас, бывает, что-то не идет, или я болен, или очень устал, я проживаю заново это ощущение, раскинутых рук, всего ветра мира в сомкнутых пальцах и всего света мира в закрытых глазах.


И к этой истории, наверное, ничего не нужно писать, пусть будет здесь сама по себе.