![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Весна пришла, встала и запахла. Со всех сторон разом, особенно в дождь.
Я пашу по двенадцать часов в день, до отлета меньше недели, а у меня в планах еще по крайней мере три работы, а иначе я не играю, как говорит одно мое знакомое божество (нет, без пропеллера. из металлических предметов сзади у божества исключительно мизерикордия).
А тут весна. А я пашу.
Поэтому всякий выход наружу - как из-под воды вынырнуть, при условии, что сам - давно двоякодышащее. Высовываешь самый кончик себя - и моментально пьянеешь. Все цветет, все пахнет, раскрывается и расправляется. Кусты форзиции, вишня, миндаль - как костры, как салюты. А в Москве снег. И в Питере. И никакой форзиции. Как там жить при таких условиях - совершенно непонятно, все - герои поголовно, а я - самый героический герой, потому что через неделю улечу отсюда в снег. Вот от этих белых, золотых и розовых облаков у самой земли, от крокусов и нарциссов. И этих еще, которые синими лужами растекаются по всем газонам, мускариков.
Я тут прочел об одном хитром человеке с непроизносимой фамилией. Он взялся составить рецепт счастья. Вообще, всем, даром и далее по тексту. Так вот, по его рецепту, счастье - это пребывание в потоке. А состояние потока проще всего достигается, по его разумению, в процессе работы.
Он очень мало знает о счастье, вот что я вам скажу. Нет, насчет работы - это все правильно. При условии, что это любимая и желанная работа, которая, к тому же, еще и получается. То есть в которой ты - как рыба в этом самом потоке. Ныряешь и резвишься, сил - избыток, навыки все давно в позвоночном столбе, вплоть до таких абстрактных как, ну, не знаю, теория и история всемирной литературы. Или живописи. Или еще чего-нибудь неконкретного в принципе - абсолютно необходимого, тем не менее, чтобы совершать конкретные полезные действия со вполне материальным результатом, акварели вот писать, например. По штуке в день. А не так, как я - две в неделю и каждый раз с полной уверенностью, что запорол все к чертям собачьим. Уверенность появляется примерно на второй трети работы. На преодоление этой уверенности уходит примерно столько же, сколько на прохождение порога против течения. Паши, дорогой, ты в потоке.
Искусство счастья, на самом деле - это искусство пребывать в потоке всего. То есть делать поток из таких вещей, в которые его никто никогда не клал. И вообще не думал над такой постановкой проблемы. Из весны, вот, например, очень легко сделать поток. Она сама - такой поток, что только входи. А вот из недели до дедлайна. Или из собственного неумения. Или из эмиграции в чужую страну. Из опоздавшего самолета. И рано или поздно - из собственной старости и смерти.
Так получилось, что я об этом много думаю в последнее время. Два последних года, если быть точным. Что осознание дано человеку не просто так. Что умение в любой момент задать себе вопрос "что со мной происходит" - это штука очень хорошая, кто бы спорил, но, по сути, это только ступень. Что чудеса постоянно выглядят нелепо и бессмысленно, но все равно являются чудесами, и вот что я вам скажу. Иов выжил и выиграл спор только потому, что считал за чудо все, что с ним произошло. А не только удобные в быту перемены. (Потому что, как было сказано не мной, но очень точно, человек готов считать чудом только то, что быстро изменит его быт к лучшему. Причем не просто к лучшему, а к приемлемому лично для него лучшему. А по мне, так большего чуда, чем стать предметом спора между Богом и Сатаной, не может случится с человеком. Но это ж по мне. Я не настаиваю.)
И что пройти старость и смерть невредимым можно только тогда, когда можешь сделать из них поток. В котором ныряешь и резвишься, и сил - избыток, и жалко всех и каждого, за одним исключением - себя.
Похоже, именно это называют пребыванием в руках Божьих, я бы это назвал пребыванием в своих руках. Просто именно в этом состоянии Он (что бы кто ни понимал под этим) может подключиться к человеку и тому, что человек проживает, прежде всего - к горю, старости и смерти, потому что - ну как иначе-то Ему узнать все эти вещи? Это тот дом, в который Он не может войти иначе, и человек, суть которого - тварность и нетварность одновременно, может быть Ему порогом.
А может, конечно, и не быть.
Только, по-моему, так совсем неинтересно.
Я пашу по двенадцать часов в день, до отлета меньше недели, а у меня в планах еще по крайней мере три работы, а иначе я не играю, как говорит одно мое знакомое божество (нет, без пропеллера. из металлических предметов сзади у божества исключительно мизерикордия).
А тут весна. А я пашу.
Поэтому всякий выход наружу - как из-под воды вынырнуть, при условии, что сам - давно двоякодышащее. Высовываешь самый кончик себя - и моментально пьянеешь. Все цветет, все пахнет, раскрывается и расправляется. Кусты форзиции, вишня, миндаль - как костры, как салюты. А в Москве снег. И в Питере. И никакой форзиции. Как там жить при таких условиях - совершенно непонятно, все - герои поголовно, а я - самый героический герой, потому что через неделю улечу отсюда в снег. Вот от этих белых, золотых и розовых облаков у самой земли, от крокусов и нарциссов. И этих еще, которые синими лужами растекаются по всем газонам, мускариков.
Я тут прочел об одном хитром человеке с непроизносимой фамилией. Он взялся составить рецепт счастья. Вообще, всем, даром и далее по тексту. Так вот, по его рецепту, счастье - это пребывание в потоке. А состояние потока проще всего достигается, по его разумению, в процессе работы.
Он очень мало знает о счастье, вот что я вам скажу. Нет, насчет работы - это все правильно. При условии, что это любимая и желанная работа, которая, к тому же, еще и получается. То есть в которой ты - как рыба в этом самом потоке. Ныряешь и резвишься, сил - избыток, навыки все давно в позвоночном столбе, вплоть до таких абстрактных как, ну, не знаю, теория и история всемирной литературы. Или живописи. Или еще чего-нибудь неконкретного в принципе - абсолютно необходимого, тем не менее, чтобы совершать конкретные полезные действия со вполне материальным результатом, акварели вот писать, например. По штуке в день. А не так, как я - две в неделю и каждый раз с полной уверенностью, что запорол все к чертям собачьим. Уверенность появляется примерно на второй трети работы. На преодоление этой уверенности уходит примерно столько же, сколько на прохождение порога против течения. Паши, дорогой, ты в потоке.
Искусство счастья, на самом деле - это искусство пребывать в потоке всего. То есть делать поток из таких вещей, в которые его никто никогда не клал. И вообще не думал над такой постановкой проблемы. Из весны, вот, например, очень легко сделать поток. Она сама - такой поток, что только входи. А вот из недели до дедлайна. Или из собственного неумения. Или из эмиграции в чужую страну. Из опоздавшего самолета. И рано или поздно - из собственной старости и смерти.
Так получилось, что я об этом много думаю в последнее время. Два последних года, если быть точным. Что осознание дано человеку не просто так. Что умение в любой момент задать себе вопрос "что со мной происходит" - это штука очень хорошая, кто бы спорил, но, по сути, это только ступень. Что чудеса постоянно выглядят нелепо и бессмысленно, но все равно являются чудесами, и вот что я вам скажу. Иов выжил и выиграл спор только потому, что считал за чудо все, что с ним произошло. А не только удобные в быту перемены. (Потому что, как было сказано не мной, но очень точно, человек готов считать чудом только то, что быстро изменит его быт к лучшему. Причем не просто к лучшему, а к приемлемому лично для него лучшему. А по мне, так большего чуда, чем стать предметом спора между Богом и Сатаной, не может случится с человеком. Но это ж по мне. Я не настаиваю.)
И что пройти старость и смерть невредимым можно только тогда, когда можешь сделать из них поток. В котором ныряешь и резвишься, и сил - избыток, и жалко всех и каждого, за одним исключением - себя.
Похоже, именно это называют пребыванием в руках Божьих, я бы это назвал пребыванием в своих руках. Просто именно в этом состоянии Он (что бы кто ни понимал под этим) может подключиться к человеку и тому, что человек проживает, прежде всего - к горю, старости и смерти, потому что - ну как иначе-то Ему узнать все эти вещи? Это тот дом, в который Он не может войти иначе, и человек, суть которого - тварность и нетварность одновременно, может быть Ему порогом.
А может, конечно, и не быть.
Только, по-моему, так совсем неинтересно.