неделя до Рождества

Вот так вот выйдешь просто в магазин за хлебом, вдохнешь весну посреди декабря, с теплым южным ветром, с запахом подснежной травы и листвы - и помчишься просто гулять, пока солнце, а хлеб как-нибудь уж потом.
Такие дни бывают у нас и посреди декабря, и дальше среди зимы, теплые, радостные зимние дни, а к ним ведь еще и елка на площади, и палатки с медовиной, выпечкой, игрушками на елку и просто так, огромные рождественские ярмарки стоят по всему городу, горят всеми огнями в синих сумерках. Вот-вот будет Рождество, вот-вот солнце повернет на весну, а пока можно пить горячий мед, глазеть на огни и общее радостное желание набрать всякой счастливой мелочи полные горсти, чтобы потом раздавать ее всем, до кого дотянешься.

Адвенты в Праге начинаются с Микулаша. Святой епископ с золотым посохом ходит со свитой из чертей и ангелов - именно со свитой, в этом году весь город был заполнен чертями и ангелами, за каждым Микулашем ходила целая толпа. Но если бы только за Микулашем. Ангелы вдруг объявились повсюду - и на один день подменили людей. Они стояли в магазинах у прилавка, разносили кофе в кофейнях, сновали по улицам. Черти тоже не отставали - возились в кладовых и подсобках, и, конечно, на кухнях - ангелы, разумеется, не умеют варить кофе, куда им.
А Микулаш расхаживал по городу, с чертом за левым плечом, с ангелом за правым - и конечно же, им было не до того, чтобы шептать ему на ухо всякие глупости, они были очень заняты, раздавая угольки и конфеты, причем всем детям и того, и другого. Потому что нормальный, здоровый ребенок за год заслужил и горсть конфет, и горсть угольков, было бы странно, если бы было иначе.

А сегодня мы видели на Карловом мосту Фонарщика. В черной крылатке, в цилиндре и длиннющем белом шарфе. Он шел вдоль моста и зажигал фонари, один за другим, длинной бамбуковой палкой с крюком на конце. У каждого фонаря на мосту (и дальше вверх по Нерудовой) есть внизу колечко, как у старых газовых. Крюк дергает колечко, в колбе фонаря на секунду вспыхивает газ - и фонарь разгорается. Фонари ставили всю осень, а теперь вот вдоль них ходит фонарщик.
Такая вот старая городская традиция, теперь снова живая, несмотря на засилие электричества.
Но самое главное в этой традиции (точно так же, как и в традиции Микулаша с ангелом и чертом), что если рядом оказывается ребенок, смотрит горящими глазами и очень тихо говорит - а можно, я? - ему вручают палку и поднимают повыше, чтобы он смог дотянуться до колечка.
Потому что традиция жива тогда, когда она ради радости и жизни, а не ради зрелища, хотя в любой традиции, как в любом выверенном жесте, зрелищности очень много. И когда ребенок зажигает фонари или с нимбом (или хвостом) бежит вприпрыжку за ряженым микулашем - вот тогда он знает, что такое традиция, знает изнутри, из горящих глаз, из перемазанной угольной пылью мордочки. И как-то это очень правильно.

неделя до Рождества

Вот так вот выйдешь просто в магазин за хлебом, вдохнешь весну посреди декабря, с теплым южным ветром, с запахом подснежной травы и листвы - и помчишься просто гулять, пока солнце, а хлеб как-нибудь уж потом.
Такие дни бывают у нас и посреди декабря, и дальше среди зимы, теплые, радостные зимние дни, а к ним ведь еще и елка на площади, и палатки с медовиной, выпечкой, игрушками на елку и просто так, огромные рождественские ярмарки стоят по всему городу, горят всеми огнями в синих сумерках. Вот-вот будет Рождество, вот-вот солнце повернет на весну, а пока можно пить горячий мед, глазеть на огни и общее радостное желание набрать всякой счастливой мелочи полные горсти, чтобы потом раздавать ее всем, до кого дотянешься.

Адвенты в Праге начинаются с Микулаша. Святой епископ с золотым посохом ходит со свитой из чертей и ангелов - именно со свитой, в этом году весь город был заполнен чертями и ангелами, за каждым Микулашем ходила целая толпа. Но если бы только за Микулашем. Ангелы вдруг объявились повсюду - и на один день подменили людей. Они стояли в магазинах у прилавка, разносили кофе в кофейнях, сновали по улицам. Черти тоже не отставали - возились в кладовых и подсобках, и, конечно, на кухнях - ангелы, разумеется, не умеют варить кофе, куда им.
А Микулаш расхаживал по городу, с чертом за левым плечом, с ангелом за правым - и конечно же, им было не до того, чтобы шептать ему на ухо всякие глупости, они были очень заняты, раздавая угольки и конфеты, причем всем детям и того, и другого. Потому что нормальный, здоровый ребенок за год заслужил и горсть конфет, и горсть угольков, было бы странно, если бы было иначе.

А сегодня мы видели на Карловом мосту Фонарщика. В черной крылатке, в цилиндре и длиннющем белом шарфе. Он шел вдоль моста и зажигал фонари, один за другим, длинной бамбуковой палкой с крюком на конце. У каждого фонаря на мосту (и дальше вверх по Нерудовой) есть внизу колечко, как у старых газовых. Крюк дергает колечко, в колбе фонаря на секунду вспыхивает газ - и фонарь разгорается. Фонари ставили всю осень, а теперь вот вдоль них ходит фонарщик.
Такая вот старая городская традиция, теперь снова живая, несмотря на засилие электричества.
Но самое главное в этой традиции (точно так же, как и в традиции Микулаша с ангелом и чертом), что если рядом оказывается ребенок, смотрит горящими глазами и очень тихо говорит - а можно, я? - ему вручают палку и поднимают повыше, чтобы он смог дотянуться до колечка.
Потому что традиция жива тогда, когда она ради радости и жизни, а не ради зрелища, хотя в любой традиции, как в любом выверенном жесте, зрелищности очень много. И когда ребенок зажигает фонари или с нимбом (или хвостом) бежит вприпрыжку за ряженым микулашем - вот тогда он знает, что такое традиция, знает изнутри, из горящих глаз, из перемазанной угольной пылью мордочки. И как-то это очень правильно.

This entry was originally posted at http://a-str.dreamwidth.org/515970.html. Please comment there using OpenID.