разговоры

Не забыть:
обсуждали недавно Флойдов (ехали под Meddle и прочее, не-издалека, то есть скорее отдохнувшие, чем уставшие; на долгую дорогу Флойдов брать с собой скорее не следует), и я сказал, что все-таки, пожалуй, это мой любимый альбом, несмотря на расходящиеся судьбы Стенки и тексты Дарк сайд. (Хотя в личном моем хит-параде как было первое место за Great Gig, так и осталось, и не в последнюю очередь из-за женского бэк-вокала.)
А вот можешь сказать, почему? - спросила Тигра.
Ты понимаешь, говорю я, это как "Бесплодные земли" Элиота. Поэма, посвященная тому, насколько все дыряво, безысходно, конечно и рассыпается в прах прямо на глазах. При этом сам текст наполнен до отказа, избыточен, изобилен, всеобъемлющ. Не говоря уже о том, какое количество отзвуков, продолжений, третьих и четвертых жизней у этой поэмы чуть ли не повсюду - невозможно без нее читать ни "Квартет" Даррела, ни "Темную башню" Кинга, а много ли найдется еще книг, настолько далеких друг от друга.
Страстное, сильное, полное настоящего мастерства произведение о том, как в этом мире ничерта не осталось ни страсти, ни силы, ни мастерства.
Так вот, Флойды - они вот так же об отчаяньи. О безумии. О безнадежности.

(Вспомнил, когда записывал фразу о том, что одна из самых трудных писательских задач - передать логику не-человека так, чтобы она была совершенно чуждой, но тем не менее оставалась именно логикой для читающего, а не набором случайных хаотических действий.)

Кстати, о музыке. Вот этот мальчик, о котором мы говорили в Барселоне: