дай-кось и я попробую, по старой памяти
Nov. 2nd, 2004 02:23 pmдо тех пор, пока, оценивая чужие известные книги и поступки, человек употребляет слово "романтика" - не важно, идет речь о Маленьком Принце, Библии или Столетней войне - это не взрослый человек. во всяком случае, той частью, которой он все это оценивает. так бывает - все выросло, а вот именна эта оценочная шкала очень хочет остаться в детстве - по разным причинам.
потому что книжка эта, как все подобные книжки, в ту или иную сторону трогающие сердце - не о романтике. она о бессмертии и о любви. о памяти - в пшенице под ветром, бубенцах и колодце.
и человек, взрослый всем своим восприятием, сумеет распознать любовь, бессмертие и память там, где нет ни грана героизма.
романтика все-таки - рыба. вынь ее из своей среды - она будет биться в конвульсиях и скверно вонять. а вынуть ее из своей среды - чрезвыйчайно легко.
как у нас там было -
"хорошо писать трагизмы в теплом кресле у камина,
исполняясь оптимизмом перед дулом карабина".
ага.
потому что книжка эта, как все подобные книжки, в ту или иную сторону трогающие сердце - не о романтике. она о бессмертии и о любви. о памяти - в пшенице под ветром, бубенцах и колодце.
и человек, взрослый всем своим восприятием, сумеет распознать любовь, бессмертие и память там, где нет ни грана героизма.
романтика все-таки - рыба. вынь ее из своей среды - она будет биться в конвульсиях и скверно вонять. а вынуть ее из своей среды - чрезвыйчайно легко.
как у нас там было -
"хорошо писать трагизмы в теплом кресле у камина,
исполняясь оптимизмом перед дулом карабина".
ага.