касательно анафемы Оригену

Видите ли, мне гораздо проще смириться с мыслью, что пятый Вселенский собор до судорог в желудке боялся Юстиниана с его списками, кого оставить, а кого предать проклятию, чем с идеей, что всеблагость, всепрошение и любовь Господа имеют пределы. Гнев Господень - не пугало для маленьких херувимов и убийц-рецедивистов, а гармония мира - не в том, чтобы кто-то был наказан вечно.
Словом, уж лучше испугавшиеся священники, чем мстительный Бог. Все-таки "люблю до известного предела" - это уж очень по-человечески. Обратное творение по уже собственному образу и подобию.

касательно анафемы Оригену

Видите ли, мне гораздо проще смириться с мыслью, что пятый Вселенский собор до судорог в желудке боялся Юстиниана с его списками, кого оставить, а кого предать проклятию, чем с идеей, что всеблагость, всепрошение и любовь Господа имеют пределы. Гнев Господень - не пугало для маленьких херувимов и убийц-рецедивистов, а гармония мира - не в том, чтобы кто-то был наказан вечно.
Словом, уж лучше испугавшиеся священники, чем мстительный Бог. Все-таки "люблю до известного предела" - это уж очень по-человечески. Обратное творение по уже собственному образу и подобию.