вчера, совсем дневник

Вчера у нас был день ангелов, чертей и святого Николая, и их было во множестве по всему городу. Так вот втроем и ходили, ангел с чертом под ручку, часто с косичками. И святой Николай впереди со своим посохом, закрученным улиткой.
Мироздание, оно же такое - очень застенчивое. А вдруг тебе это сейчас не надо? А я правильно делаю? \Иногда у меня возникает ощущение, что я общаюсь с ребенком, которого крайне редко и скупо хвалили, иначе я не могу описать это одновременно желание сделать сразу все, не мочь сделать почти ничего (и все равно все) и почти паническую готовность признать, что и вовсе ничего не делал, фигня, да, и не чудо вовсе, не драгоценные камни, так, стеклышки. И все это на фоне огромного желания делать. Ты только отзывайся, ну хоть как-нибудь, пожалуйста.\
Поэтому, чтобы явить мне ангела, мироздание выбрало карнавальный день и почти ночь - на всякий случай.
Ангелу было лет шесть, он медленно шел от метро вверх к Штроссмайерово намнести, почти на цыпочках, явно наслаждаясь процессом. У ангела были волосы из чистого золота, они шапкой стояли над головой, а ниже сплетались в толстенную косу. Кончики крыльев касались мостовой. Из-под белого одеяния были видны коричневые ботинки. Ангел шел и пел что-то неразборчивое, очень убедительно.  

И я, который поехал в Икею купить полезного, купил красивого, хотя в итоге выяснилось, что оно - очень полезное, потому что в одну из его деталей - крайне выпендрежный настольный оганайзер под карандаши и бумагу, черная кожа с белой прострочкой, - идеально встает мой планшет, когда мне его некуда деть, а свободных рук, чтобы разгрести хотя бы поверхность сканера, тоже нету.

Originally posted on a-str.vox.com

вчера, совсем дневник

Вчера у нас был день ангелов, чертей и святого Николая, и их было во множестве по всему городу. Так вот втроем и ходили, ангел с чертом под ручку, часто с косичками. И святой Николай впереди со своим посохом, закрученным улиткой.
Мироздание, оно же такое - очень застенчивое. А вдруг тебе это сейчас не надо? А я правильно делаю? \Иногда у меня возникает ощущение, что я общаюсь с ребенком, которого крайне редко и скупо хвалили, иначе я не могу описать это одновременно желание сделать сразу все, не мочь сделать почти ничего (и все равно все) и почти паническую готовность признать, что и вовсе ничего не делал, фигня, да, и не чудо вовсе, не драгоценные камни, так, стеклышки. И все это на фоне огромного желания делать. Ты только отзывайся, ну хоть как-нибудь, пожалуйста.\
Поэтому, чтобы явить мне ангела, мироздание выбрало карнавальный день и почти ночь - на всякий случай.
Ангелу было лет шесть, он медленно шел от метро вверх к Штроссмайерово намнести, почти на цыпочках, явно наслаждаясь процессом. У ангела были волосы из чистого золота, они шапкой стояли над головой, а ниже сплетались в толстенную косу. Кончики крыльев касались мостовой. Из-под белого одеяния были видны коричневые ботинки. Ангел шел и пел что-то неразборчивое, очень убедительно.  

И я, который поехал в Икею купить полезного, купил красивого, хотя в итоге выяснилось, что оно - очень полезное, потому что в одну из его деталей - крайне выпендрежный настольный оганайзер под карандаши и бумагу, черная кожа с белой прострочкой, - идеально встает мой планшет, когда мне его некуда деть, а свободных рук, чтобы разгрести хотя бы поверхность сканера, тоже нету.

Originally posted on a-str.vox.com