воскресенье, заключение

Недавно шли до Градчан пешком по незнакомому району, вот, говорю, где у нас консульство Японии, флаг за милю виден.
И флаг этот был приспущен.
Почему-то ни новости, ни фото, ни прочее так не тронуло сердце, как этот флаг на середине флагштока. Вот как они там - в маленьком особняке в Праге, пост не бросить, к родным не помчаться, только флаг спустить до середины, потому что как еще скажешь.
И я как-то вдруг понял, что мне остро не хватает символики, которой достаточно без слов. Языка цветов - не растений, а цвета. В Венеции очень долго в обычае было при дурном настроении выходить из дома в маске - и все встречные сразу понимали, что не нужно сейчас заговаривать с этим человеком, ему не до общения.
Сейчас это почти утрачено - безмолвный разговор, на одних только символах, понятных каждому. Черный (или белый) - не означает траур. Еще помнят, наверное, что зеленый - цвет надежды, а желтый - безумия, но уже мало кто увидит, к примеру, смысл в Евангелии, написанном черными чернилами по темно-багровым страницам, так, что текст практически невидим. Как читать такую книжку? А она создана не ради чтения. А ради того, чтобы самый важный на свете текст одеть в пурпур того оттенка, что дозволен только королям.
Но все-таки есть вещи, совершенно понятные без слов.
Вот такие:

воскресенье, заключение

Недавно шли до Градчан пешком по незнакомому району, вот, говорю, где у нас консульство Японии, флаг за милю виден.
И флаг этот был приспущен.
Почему-то ни новости, ни фото, ни прочее так не тронуло сердце, как этот флаг на середине флагштока. Вот как они там - в маленьком особняке в Праге, пост не бросить, к родным не помчаться, только флаг спустить до середины, потому что как еще скажешь.
И я как-то вдруг понял, что мне остро не хватает символики, которой достаточно без слов. Языка цветов - не растений, а цвета. В Венеции очень долго в обычае было при дурном настроении выходить из дома в маске - и все встречные сразу понимали, что не нужно сейчас заговаривать с этим человеком, ему не до общения.
Сейчас это почти утрачено - безмолвный разговор, на одних только символах, понятных каждому. Черный (или белый) - не означает траур. Еще помнят, наверное, что зеленый - цвет надежды, а желтый - безумия, но уже мало кто увидит, к примеру, смысл в Евангелии, написанном черными чернилами по темно-багровым страницам, так, что текст практически невидим. Как читать такую книжку? А она создана не ради чтения. А ради того, чтобы самый важный на свете текст одеть в пурпур того оттенка, что дозволен только королям.
Но все-таки есть вещи, совершенно понятные без слов.
Вот такие: