(no subject)

Закат за Градчанами, сегодня.
Некоторое время назад всем вдруг стало мало этого мира, и литература, она же - благая весть, потому что литература этого мира всегда старается быть благой вестью, историей о спасении и бессмертии, даже если города зарыты в песок, а у статуй выпали глаза и стерлись лица, - так вот, благая весть этого мира тут же открыла порталы в другие миры, и читатель поселился в них так прочно, что видя нечто прекрасное здесь, немедленно скажет: как будто вот-вот откроется другой мир и появится Самое Волшебное.

Мне это немного напоминает рекламу телевизора, показанную по телевизору. Вот, смотрите, вот ваш старый телевизор, а вот - новый, оцените разницу. Люди смотрят на небывалые цвета и божественную четкость на своем экране и говорят - даа, какая техника, наш-то старичок разве способен на это.

Наш старый глупый мир разве способен на это.

Что касается меня, то помимо междометий я могу сказать только одно: прет. Очень сильно. Давно так не было.
 

(no subject)

Закат за Градчанами, сегодня.
Некоторое время назад всем вдруг стало мало этого мира, и литература, она же - благая весть, потому что литература этого мира всегда старается быть благой вестью, историей о спасении и бессмертии, даже если города зарыты в песок, а у статуй выпали глаза и стерлись лица, - так вот, благая весть этого мира тут же открыла порталы в другие миры, и читатель поселился в них так прочно, что видя нечто прекрасное здесь, немедленно скажет: как будто вот-вот откроется другой мир и появится Самое Волшебное.

Мне это немного напоминает рекламу телевизора, показанную по телевизору. Вот, смотрите, вот ваш старый телевизор, а вот - новый, оцените разницу. Люди смотрят на небывалые цвета и божественную четкость на своем экране и говорят - даа, какая техника, наш-то старичок разве способен на это.

Наш старый глупый мир разве способен на это.

Что касается меня, то помимо междометий я могу сказать только одно: прет. Очень сильно. Давно так не было.