просто к сведенью

помимо прочих интересных вещей, мне тут потребовалось сформулировать мой нынешний способ общения с миром.

там по ссылке - некоторые соображения не столько о том, как я дошел до жизни такой (это как раз неинтересно), а о том, какова она нынче.
просто к сведенью тех, кто когда-либо со мной пересекался на иной основе. и тех, кто со мной будет пересекаться в ближайшем будущем. первые помнят у меня совсем другую систему - и ее обращение к ней вызывает существенный сбой, вплоть до прекращения контакта. вторым, понятное дело, все равно, но я хотя бы попытался.
(напоминаю, что комментарии в моем втором журнале могут оставлять только те, кто в списке друзей, мне так комфортнее, простите великодушно.)

и, благо меня тут натолкнули на эту мысль, заодно об отсутствии комментариев.
я отключаю комментарии в том случае, когда мне кажется, что больше сказать на эту тему мне нечего. по крайней мере, сейчас. я примитивнейшим образом фиксирую реальность. когда мне хочется ее раскачать, я обращаюсь за помощью. но хочется не всегда.
как-то так.

просто к сведенью

помимо прочих интересных вещей, мне тут потребовалось сформулировать мой нынешний способ общения с миром.

там по ссылке - некоторые соображения не столько о том, как я дошел до жизни такой (это как раз неинтересно), а о том, какова она нынче.
просто к сведенью тех, кто когда-либо со мной пересекался на иной основе. и тех, кто со мной будет пересекаться в ближайшем будущем. первые помнят у меня совсем другую систему - и ее обращение к ней вызывает существенный сбой, вплоть до прекращения контакта. вторым, понятное дело, все равно, но я хотя бы попытался.
(напоминаю, что комментарии в моем втором журнале могут оставлять только те, кто в списке друзей, мне так комфортнее, простите великодушно.)

и, благо меня тут натолкнули на эту мысль, заодно об отсутствии комментариев.
я отключаю комментарии в том случае, когда мне кажется, что больше сказать на эту тему мне нечего. по крайней мере, сейчас. я примитивнейшим образом фиксирую реальность. когда мне хочется ее раскачать, я обращаюсь за помощью. но хочется не всегда.
как-то так.

о работе

унесли мы тут из Дома Книги Проппа - "Проблемы комизма и смеха".
вещь эту он не закончил, но даже неоконченная, это блестящая работа.
он рассматривает смех и комическое во всех возможных (прежде всего - литературных) проявлениях, и одним из приемов выделяет повтор.
цитата:
"Тут можно прибавить, что любое повторение любого духовного акта лишает этот акт его творческого или вообще значительного характера, снижает его значение и тем может сделать его смешным." (курсив автора)
меня когда-то спросили, почему я отказываюсь делать копии своих работ, я как-то невнятно отбился, и вот теперь знаю - почему. потому что холостится в процессе.
каждый раз должна быть поставлена еще не решенная задача, иначе работе грош цена.
и сел я тут было рисовать похожих японок, просто в честь весеннего настроения и вдруг кому на "в подарок" захочется - а теперь думаю, что напрасно я это затеял.
поэтому если кто-то хочет мне поставить какую-то задачу (кому-то что-то хочется от меня, в мелочи или в графике) - а то, что я делаю, тут появляется во множестве, - добро пожаловать.
ну и готовых штучек тоже осталось еще с прошлого разу - вот тут они (кроме "охоты на ангела", рыжий кот на крыше продан).
а я еще чего нового наделаю.

о работе

унесли мы тут из Дома Книги Проппа - "Проблемы комизма и смеха".
вещь эту он не закончил, но даже неоконченная, это блестящая работа.
он рассматривает смех и комическое во всех возможных (прежде всего - литературных) проявлениях, и одним из приемов выделяет повтор.
цитата:
"Тут можно прибавить, что любое повторение любого духовного акта лишает этот акт его творческого или вообще значительного характера, снижает его значение и тем может сделать его смешным." (курсив автора)
меня когда-то спросили, почему я отказываюсь делать копии своих работ, я как-то невнятно отбился, и вот теперь знаю - почему. потому что холостится в процессе.
каждый раз должна быть поставлена еще не решенная задача, иначе работе грош цена.
и сел я тут было рисовать похожих японок, просто в честь весеннего настроения и вдруг кому на "в подарок" захочется - а теперь думаю, что напрасно я это затеял.
поэтому если кто-то хочет мне поставить какую-то задачу (кому-то что-то хочется от меня, в мелочи или в графике) - а то, что я делаю, тут появляется во множестве, - добро пожаловать.
ну и готовых штучек тоже осталось еще с прошлого разу - вот тут они (кроме "охоты на ангела", рыжий кот на крыше продан).
а я еще чего нового наделаю.

маленькая пьеса из нашей жизни

Авраам (деловито завязывая узлы и проверяя остроту ножа): Вот, вот так хорошо будет. Не беспокойся, мой мальчик, я все сделаю быстро.
Агнец (из кустов, с характерным блеяньем): Остановись, несчастный, как ты мог подумать, что твой Бог хочет смерти твоего сына! Принеси в жертву меня!
Авраам (так же деловито, не глядя в кусты): Вот еще, всякий козел будет мне указывать, что и как я должен делать...
Агнец (почти в отчаяньи): Дурак! Надо зарезать меня! Я бессмертен! Нельзя приносить в жертву детей, если они не бессмертны!
Авраам (делая аккуратный надрез на сонной артерии Иссаака): И учат, и учат. Еле блеять научились, а уже стариков учат. Мне был сон. Умные люди мне его истолковали. А ты, козел, вали отсюда. Люди лучше знают, что от меня хочет мой Бог.

Закончив с Исааком, Авраам, продолжая ворчать "...приходят и тычут: делай то, не делай это, а сами только блеять умеют..." вскрывает вены себе, потому что как жить после того, как зарезал в угоду Богу собственного сына, он не знает.

Агнец (обращаясь в пространство): Ну почему я всегда так по-идиотски выгляжу? Кто меня такого вообще слушать-то будет?
Пространство: Н-ну... мы в следующий раз можем попробовать придать тебе форму человека...
Агнец (с сомнением): Думаешь, поможет?
Пространство: По крайней мере, мы попробуем.

Между тем Авраам и Исаак мертвы. На холм поднимаются родственники и друзья Авраама. Сетуя на жестокость Бога, они достойно хоронят обоих.

маленькая пьеса из нашей жизни

Авраам (деловито завязывая узлы и проверяя остроту ножа): Вот, вот так хорошо будет. Не беспокойся, мой мальчик, я все сделаю быстро.
Агнец (из кустов, с характерным блеяньем): Остановись, несчастный, как ты мог подумать, что твой Бог хочет смерти твоего сына! Принеси в жертву меня!
Авраам (так же деловито, не глядя в кусты): Вот еще, всякий козел будет мне указывать, что и как я должен делать...
Агнец (почти в отчаяньи): Дурак! Надо зарезать меня! Я бессмертен! Нельзя приносить в жертву детей, если они не бессмертны!
Авраам (делая аккуратный надрез на сонной артерии Иссаака): И учат, и учат. Еле блеять научились, а уже стариков учат. Мне был сон. Умные люди мне его истолковали. А ты, козел, вали отсюда. Люди лучше знают, что от меня хочет мой Бог.

Закончив с Исааком, Авраам, продолжая ворчать "...приходят и тычут: делай то, не делай это, а сами только блеять умеют..." вскрывает вены себе, потому что как жить после того, как зарезал в угоду Богу собственного сына, он не знает.

Агнец (обращаясь в пространство): Ну почему я всегда так по-идиотски выгляжу? Кто меня такого вообще слушать-то будет?
Пространство: Н-ну... мы в следующий раз можем попробовать придать тебе форму человека...
Агнец (с сомнением): Думаешь, поможет?
Пространство: По крайней мере, мы попробуем.

Между тем Авраам и Исаак мертвы. На холм поднимаются родственники и друзья Авраама. Сетуя на жестокость Бога, они достойно хоронят обоих.