премьера ТББ, Герман

Два дня об этом говорим, нужно записать.
И вообще выходные.

Великолепная рецензия Сантаглории:
здесь
Точно, близко, полностью передает мои ощущения, сложившиеся еще несколько лет назад от случайных кадров: будет ужас, нужно идти смотреть, как же я этого не хочу, но смотреть нужно. Очень глупо жить в одно время с гением и не пользоваться этим, если можешь. Я могу. На грани переносимого, но могу. Так что смотреть буду, конечно.
(При этом я хорошо понимаю тех, кто смотреть не может. Именно не может, я сам очень хочу причислить себя к этому сонму, я знаю, что болен буду после фильма. Но у меня свои соображения и свое послушание, если уж на то пошло. Подумал сейчас - а хороша была бы фраза "Я предпочел бы отказаться" в соответствующем саду две тыщщи лет назад, вот это было бы да.)

Очень интересные заметки о рабочем процессе:
здесь

Рецензию Быкова я видел, спасибо. Это примерно так же жизнерадостно и уместно, как "лайк" под сообщением о смертельной болезни.

Книга-то давно у меня в очень спорных. И ОЗ я считаю прямым ее продолжением. Каково быть богом и любить вот это вот и через это вот - если ты еще очень молод и творчества в тебе гораздо, гораздо больше, чем любви. Каково быть богом, будучи эмоционально незрелым подростком, вопрос риторический, я отвечу на него когда-нибудь потом. И думается мне, эпоха не при чем. Человеческая пропорция дух-материя - да, очень даже при чем. Не просто так же они взялись переписывать Евангелие. Вне времени и пространства, с признаками всех времен и пространств.
Но опять же, нужно смотреть. Если я смогу сказать что-то после этого, непременно скажу.

Субботу и воскресенье маялся с рисунком - и как-то это хорошо легло на тему Германа. Особенно на сцену из заметок о съемках: он Ярмольнику - нет, это не то, это нужно переделать, это плохо. Это хорошо, настаивает Ярмольник. Нет, я точно знаю, как это должно быть, это же сны мои, понимаешь?
Укатанный дублями в ноль Ярмольник понимает и предлагает проследовать на вместе со снами.
Вот. Вот оно все так и всегда так. Я хорошо понимаю, чего хочу от того рисунка, который мучаю, мне нужно, чтобы было страшно и прекрасно одновременно, технических средств при этом - явно недостаточно и я даже на словах не могу объяснить, каким именно способом хочу этого добиться. Воздух, говорю я, свет. Так воздух или свет? - говорит Тигра, наблюдая за тем, как я порчу один лист за другим.
Понятия не имею, говорю я, и то, и другое, и я не знаю, чем это сделать.
Хотел бы я все-таки нарастить технику до такого состояния, чтобы точно знать, как сделать то, что мне нужно. Список идей уже на две страницы, осталось научиться пониманию того, как строить картинку, чтобы было страшно и прекрасно одновременно.

Борхес о Честертоне

Все очень хорошо, только следует вычесть ненужную радость. (с пересказа Трауберг, я не знаю, что именно она цитировала)
"ненадежное подавление склонности к демоническому", "неотвратимо предается чудовищным предположениям" - из эссе на три страницы.

Вычесть из Честертона ненужную радость - будет Борхес, о да. Я бы еще добавил - и смех, и веселую нелепость.
И это опять к Трудно быть богом.
Когда претендуешь на эту позицию, кто бы ты ни был, сначала убедись, что из тебя нельзя вычесть ненужную радость. Ничем. И хорошо бы при этом помнить, что обязательно будут времена, когда из всех живых ты будешь такой один. И вот тогда очень важно помнить, что все мертвые - твои. И те, что еще будут - тоже твои. И при тебе. И что нельзя одновременно верить в бессмертие души и смотреть только на живую часть человечества. Живые - это не все.

о целеполагании

Выношу из комментариев, потому что на данный момент это самая моя внятная формулировка задач любого художника - слово, музыка, цвет, неважно.

вопрос всегда в том, чтобы перенести то, что у тебя в голове, на уровень достаточно внятного звучания, чтобы оно оказалось и в других головах тоже, причем желательно, с той же силой. или хотя бы с той максимальной, на которую способна голова.

это, кажется, единственная задача художника во все времена - сделать такое, чтобы душа ближнего хотя бы несколько минут работала на пределе возможного.

Если эта задача не стоит в момент создания вещи, вещь остается муляжом. И я считаю, что только желания развлечь, заинтересовать, напугать или поставить в неловкое положение - недостаточно. То есть все это может присутствовать, не вопрос. Но если есть только это, а работы нет, то есть, по сути, идет обращение исключительно к инстинктам - все, муляж.
Можно обращаться через инстинкты. Но нельзя только к ним. Подумаешь, действует. Да не действует. Ничерта не действует, реакция позвоночного столба всегда будет нагляднее, чем любые душевные порывы, в сотни раз нагляднее.
Просто нагляднее, и все. Не действеннее.