смысл жизни моей (и сорока лет не прошло),

сформулированный в этом году:
Быть свидетелем (всегда) и инициатором (по возможности) этого самого щелчка, при котором оно, это ощущение, появляется, как дыра в небе, и захватывает как можно большее количество народу\пространства\да чего угодно.
Ощущение правильности, полноты, ясности и осознанности всего происходящего.

Когда Тосаину (или любой из ее коллег) выпускает здорового и веселого зверя домой. Когда усилия переходят из количества в качество - и уже существуют отдельно от источника усилий, когда черепашки добегают до воды. Когда осознанность длится и длится, и такое ощущение, что она теперь будет всегда. Она и есть всегда, быть внутри нее не всегда удается. Когда ты точно знаешь, что бог - есть, и более того, сегодня (всегда) он за тебя.

И вот тут сразу о том, что я называю осознанностью. Состояние, в котором невозможно оперировать оценочными категориями.  Просто я есть - просто все есть. Без условий и оговорок. И внутри этого состояния тот, кто в нем пребывает, понимает взаимосвязь всего со с всем и - прежде всего - с собой. Не на уровне "я - дерево", а на уровне глубочайшей взаимосвязи таких вещей, как кровь и сок. Чем больше таких взаимосвязей он успевает уловить, тем глубже состояние осознанности  и тем дольше в нем можно быть. И тем больше можно вынести из этого состояния наружу, когда из него выйдешь, а пребывать в нем постоянно, как я понимаю, здесь невозможно.
Для того, чтобы оказаться в этом состоянии сознательно, нужно отказаться от вранья - себе или окружающим, все равно. От оценок и оценочных категорий. При столкновении с чем-то, для чего у человека нет оценочных категорий и вообще оценок - он выскакивает в это состояние неосознанно. Как правило, очень пугается и быстро выскакивает обратно. Но - помнит. И может вернуться. И ищет что-то подобное тому, что его в это состояние ввергло.

Ничего другого не надо, и каждый раз до слез, да.
 

смысл жизни моей (и сорока лет не прошло),

сформулированный в этом году:
Быть свидетелем (всегда) и инициатором (по возможности) этого самого щелчка, при котором оно, это ощущение, появляется, как дыра в небе, и захватывает как можно большее количество народу\пространства\да чего угодно.
Ощущение правильности, полноты, ясности и осознанности всего происходящего.

Когда Тосаину (или любой из ее коллег) выпускает здорового и веселого зверя домой. Когда усилия переходят из количества в качество - и уже существуют отдельно от источника усилий, когда черепашки добегают до воды. Когда осознанность длится и длится, и такое ощущение, что она теперь будет всегда. Она и есть всегда, быть внутри нее не всегда удается. Когда ты точно знаешь, что бог - есть, и более того, сегодня (всегда) он за тебя.

И вот тут сразу о том, что я называю осознанностью. Состояние, в котором невозможно оперировать оценочными категориями.  Просто я есть - просто все есть. Без условий и оговорок. И внутри этого состояния тот, кто в нем пребывает, понимает взаимосвязь всего со с всем и - прежде всего - с собой. Не на уровне "я - дерево", а на уровне глубочайшей взаимосвязи таких вещей, как кровь и сок. Чем больше таких взаимосвязей он успевает уловить, тем глубже состояние осознанности  и тем дольше в нем можно быть. И тем больше можно вынести из этого состояния наружу, когда из него выйдешь, а пребывать в нем постоянно, как я понимаю, здесь невозможно.
Для того, чтобы оказаться в этом состоянии сознательно, нужно отказаться от вранья - себе или окружающим, все равно. От оценок и оценочных категорий. При столкновении с чем-то, для чего у человека нет оценочных категорий и вообще оценок - он выскакивает в это состояние неосознанно. Как правило, очень пугается и быстро выскакивает обратно. Но - помнит. И может вернуться. И ищет что-то подобное тому, что его в это состояние ввергло.

Ничего другого не надо, и каждый раз до слез, да.