жара,

благословенная жара.
Жара и свет обрушиваются на меня, как молот, стоит только выйти на улицу. Дом у нас старый, модерн, толстенные кирпичные стены. Поэтому дома хорошо. На те несколько часов, что солнце бьет в окна, можно опустить жалюзи.
Столько лет мечтал в сиесту затенять окна, и чтобы узкие солнечные полосы расчерчивали светлый пол и стены, - и вот оно, прямо у меня в кулаке.
К вечеру легчает, на нашей горке начинает продувать, ночью уже можно очень хорошо работать, если бы не зеленые.  Всех мастей и оттенков, с золотыми глазами и бирюзовыми крыльями, они несутся к моему монитору, садятся на экран, на руки, бьются в меня, замирают, начинают бестолково суетиться. Их сотни. Рисовать по бумаге нет никакой возможности.
Раз в три-четыре дня проходит дождь. А потом опять обрушивается жара. Великолепное лето.

жара,

благословенная жара.
Жара и свет обрушиваются на меня, как молот, стоит только выйти на улицу. Дом у нас старый, модерн, толстенные кирпичные стены. Поэтому дома хорошо. На те несколько часов, что солнце бьет в окна, можно опустить жалюзи.
Столько лет мечтал в сиесту затенять окна, и чтобы узкие солнечные полосы расчерчивали светлый пол и стены, - и вот оно, прямо у меня в кулаке.
К вечеру легчает, на нашей горке начинает продувать, ночью уже можно очень хорошо работать, если бы не зеленые.  Всех мастей и оттенков, с золотыми глазами и бирюзовыми крыльями, они несутся к моему монитору, садятся на экран, на руки, бьются в меня, замирают, начинают бестолково суетиться. Их сотни. Рисовать по бумаге нет никакой возможности.
Раз в три-четыре дня проходит дождь. А потом опять обрушивается жара. Великолепное лето.