Александр Шуйский

Про это зеркало у меня есть рассказ в маленьком цикле "Пять предметов, пять времен суток".
История зеркала выдумана, но у него и собственная хороша: оно приехало еще с Тигрой из Мурманска.
Долго висело на Приморской над комодом, Тигра звала его (и сейчас зовет) - Доброе зеркало. Друг Крыська клялась, что если мы его не заберем сами, его увезет она - ни одно зеркало на свете не отражало ее так, как наше старенькое из полутемного коридора.
Когда я отправлял вещи этим летом, я тщательно упаковал его "в пузырики" и в зеленое одеяло из верблюжей шерсти, тоже Тигрин спутник еще из Мурманска. Оно приехало и довольно долго стояло в пленке, дожидаясь, пока я возьмусь за дрель.
Ну вот теперь оно снова сразу при входе в квартиру, под ним новая полка, а рядом, ну, как вы думаете? Ага, доска для записей. Та самая. Уже и двух из трех котов нет с нами, а доска в прихожей, с магнитами, с фломастером - вот.
Пойду поставлю на нее отпечаток кошачьей лапы и подпишу "ваши бигимотапатамы".

Хотя, с другой стороны, чего понедельника-то дожидаться?

Я очень давно хотел это записать - и чтобы у себя сохранить ссылку, и чтобы высказаться.
Людмила Петрановская написала очень хорошую статью о том, в чем, с ее точки зрения, заключается работа психолога.
Ее в принципе полезно почитать, потому что работа эта самая мифологизируется прямо на глазах. А тут простым и понятным языком расписано: с чем приходишь, что происходит, что получаешь.
И речь идет прежде всего о работе с травмой.
Вкратце: ребенок (да и взрослый, чего уж) получает травму, когда:
с одной стороны, его психика сама не в состоянии обработать полученный опыт, переживание, потрясение;
с другой стороны, он не получает помощь в этой обработке от тех, кто в его представлении обеспечивает ему поддержку и защиту.
Родители, к которым ребенок бежит со своим переполненным буфером, кипя эмоциями и не понимая, куда эти эмоции отнести, предлагая разговор, утешение, поддержку - предлагают "контейнер" для этих эмоций. Вместилище. Если в "контейнере" отказано, ребенок (взрослый) как-то справляется сам, как правило, методом изоляции. Не могу это обработать - значит, этого нет. И всего, что с этим связано, тоже нет.
Если способности к изоляции велики, а травма сильна - гм, на выходе получаем Северуса Снейпа, который точно знает, что ничего хорошего в человеке по имени Поттер нет и быть не может. Хотя где уже тот Поттер.
(И еще много в статье о том, каким образом психотерапевт может предоставить этот "контейнер" и работать с ним, чтобы снять изоляцию, а за ней и травму.)

Меня часто спрашивают, а что делать, кроме как пойти к психологу.
Так вот, примерно тот же эффект контейнера мне дали письменные практики. Сначала я писал просто по три страницы от руки каждый день - все, что взбредет в голову. Я записывал сны, разговоры с воображаемыми собеседниками, события, которые произвели на меня впечатление, обсуждение этих событий, если оно потом было, обсуждение этих событий, которого не было, но могло бы быть. Мои тетрадки стали мне контейнером. Я писал почти каждый день в течение двух лет и извел шесть толстых тетрадей, прежде чем дело пошло сдвигаться.

"Дарагой днивничок" - и поехало то, что не скажешь не то что психологу, а даже на исповеди. Не потому, что стыдно, а прежде всего потому, что это - неправда. Но ее обязательно нужно выкричать, хотя бы для того, чтобы через два дня перечитать и понять - неправда, какое счастье, что неправда!
Только писать нужно обязательно от руки. Может быть, действует мелкая моторика, может быть, неспешность - пишу я гораздо медленнее, чем печатаю. Но так или иначе, действует.
А, да, заодно я в процессе увлекся каллиграфией.
Не говоря уже о том, что привык записывать все идеи по рисункам и текстам, приходящие в голову - и оказалось, что у меня их очень много.

(Теперь осталось только научиться хотеть рассказывать истории, но это уже отдельная тема. Вот завтра и попробую.)

Ведь действительно, при свечах, слава изобретателю батареи.
Быстрый проход по дому выявил шесть начатых свечек и четыре еще совсем свежих. Неожиданный свет, даже от маленькой свечки, очень бьет по глазам, разглядеть почти ничего невозможно, разве что не споткнешься.
Но если расставить штуки четыре на полках повыше к потолку, кухня освещается неярким, но ровным светом, можно ужинать и даже писать.
Все-таки хорошо иметь свечи в доме. Вроде бы помеха, досадная, а сколько удовольствия.

This entry was originally posted at http://a-str.dreamwidth.org/503890.html. Please comment there using OpenID.

На что нормальный петербуржец тратит отпуск? Например, на ремонт.
Ну вот и мы. Три дня дообдирали комнату, потом я конопатил дыры - несущая стена сделана из такого дрянного бетона, что на пятый десяток жизни начинает походить на хороший кусок сыра, вся в мелкую дырочку.
Сегодня я все это шкурил.
Респиратор был очень, очень годной идеей, хорошо, что не поленились пойти и купить.
А хорошая новость в том, что если я когда-нибудь буду седым весь, это будет довольно красиво.
Я сегодня глянул в зеркало по пути в душ. Голова была изумительного серебристого оттенка. В цвет серой шпаклевки.

На самом деле, еще одна хорошая новость в том, что осталось только поклеить. Даже пену уже во все щели загнали. Ремонт становится особенно духоподъемным занятием тогда, когда переходит в финальную стадию. Опять же, можно взять баллончик акрила, растрясти от всей души и широким жестом уличного живописца залить батарею. Всю. А через час она даже уже и высохнет.

This entry was originally posted at http://a-str.dreamwidth.org/503532.html. Please comment there using OpenID.

Приехали по врачей, вернее, по одного, которого совершенно некем заменить - ни очень неплохой медициной, платной и по страховке, ни отличной оборудованными клиниками. Под его руками хрустит Тигровая шея, ручищи у него огромные и сильные, я знаю этот хруст, он лечил мне позвоночник, очень страшно, что сломаешься и порвешься - но ничего подобного, не ломаешься, не рвешься, а через примерно полгода вспоминаешь, что ведь тогда, летом (зимой) каждый день болела спина, а сейчас совершенно об этом забыл.
Тигр очень хочет забыть, как это - каждый вечер засыпать под боль в плече. Мне тоже есть чего хотеть, и поэтому мы каждый день, взявшись за руки, как дети в лесу, идем к пряничному домику со старой... ну, нет, не ведьмой. Ведьмаку. И каждый день выходим от него, опять взявшись за руки, с одной только мыслью - добраться до дома и упасть спать, потому что подташнивает и кружится голова, и все тело чувствует себя так, будто оно - тасуемая колода. Насколько я понимаю, совершенно правильно чувствует.
Пробыли в городе меньше недели, по ощущению - больше месяца.

В городе очень много милых, нежных, близких сердцу штук, но очень много мест растраты и очень мало источников ресурса. Их приходится практически придумывать, делать собственными руками и каждый день. Не закрылась любимая кофейня. Везде полно медового винограда. У метро торгуют цветами. Сделали одно из огромных дел на полдня, две очереди и возни с документами - отлично, на одно дело ближе к дому. Сегодня был изумительный день, а к ночи ударила такая гроза, что впору бегать под ней и размахивать руками.
Перетасовка.

This entry was originally posted at http://a-str.dreamwidth.org/503141.html. Please comment there using OpenID.

Шли по парку, говорили.
- Вот странность, - сказал я, - я неоднократно наблюдал, как человек создает чеканную, блестящую формулировку, после чего поступает так, как будто не он три дня назад сформулировал правило практически всей своей жизни.
- Тебе это странно? - сказал мой спутник.
- Ну да.
- Но ведь это общечеловеческое - формулировка не есть решение.
Я даже остановился.
- Как это может быть, - сказал я. - А зачем еще формулировать?
Мы сели на макушке холма, свернули сигареты, закурили, и только тогда мой спутник ответил.
- Ради болтовни, например. Ради самой красоты формулировки. Люди очень редко пользуются формулировками как решением. Это качественный скачок, он совершенно необязателен. Смотри, я могу сейчас сказать: вот был бы кайф, если бы все лисы в округе были зелеными!
Он повел широки жестом, охватывая округу: свежескошенные луга, редкие острова деревьев. Я представил себе среди этого темно-зеленых лис. С белыми кончиками хвостов, конечно.
- Но они же не станут от этого зелеными, верно? Это и есть болтовня.
Я помотал головой.
- Нет, у меня все было бы иначе. Я бы поймал одну лису, выкрасил бы ее в зеленый цвет и посмотрел бы, хорошо ли это. И если бы это было хорошо - то да, вот был бы кайф, если бы все, потому что так и есть.
- Это значит, что у тебя сначала идет действие, а потом формулировка.
- Ну да. Все мои формулировки сделаны постфактум, на основе уже отработанного опыта.
- У людей не так. Они забывают свои формулировки через семь минут. Они находят код - и забывают его, просто не успевают сделать руководство к действию, у них нет связи между формулировкой и действием. Не щелкает.
Я подумал: интересно, поэтому они считают, что можно чувствовать одно, говорить другое, а делать при этом - третье? Нет, не лгать, направленно лгать - это совсем другое. А действительно не иметь связи между тем, что чувствуешь, думаешь и делаешь?
Мы докурили, спустились с холма, разговор перескочил на что-то другое.
А в кустах скрылся белый кончик лисьего хвоста. Рыжего, конечно. Нечего тут распоряжаться в чужом парке.


P.S. Текст текстом, а я хочу спросить, вот как спросил уже - а как у вас? Появляется вдруг - в голове или приходит извне - четкое понимание, что именно нужно. Или как именно нужно. Или даже не очень четкое. Вот, к примеру, прочли вы где-то про те самые 7 тысяч часов. Что-то, о чем вы точно знаете - оно сработает, причем с большой вероятностью - именно у вас. Хотя и само по себе красиво.
Что будет дальше? Расскажите, если можете.

This entry was originally posted at http://a-str.dreamwidth.org/501764.html. Please comment there using OpenID.

Вчера: тяжелый день. работа, беспокойство, снова работа, в итоге очень неплохой вечер, но все-таки тяжелый был день. Один из самых тяжелых за последние месяцы, прямо скажем.
Внутренний котел работал на полную мощность, как часто бывает в такие дни, и наружу мало что получилось.
Все еще жара, настоящая.

Сегодня: день снов. Как с утра начались, так и тянулись до самого вечера.

Книги, книги, опять книги. Попытался читать книжку об одном драконовском тренинге, "Трансформацию" Рейнхарда. Не уверен, что буду дочитывать до конца. Это неприятное чтение.
Так вот, там действительно неплохи пока две вещи: первое - это наглядная демонстрация того, насколько люди не держат соглашений. Да-да, говорят они, не разговаривать в зале, сдать на входе часы, все ясно. Как только усаживаются в зале - начинают говорить. Приходит тренер - кто не оставил часы на входе? - несколько рук. Ну да, а что вы ожидали.
Я помню, наша преподавательница в художке для взрослых как-то не выдержала, всплеснула руками и рассмеялась.
- Вы, - говорит - себя послушайте. Взрослые люди. Заплатили деньги. Сознательные. Пришли учится. Сами пришли, вам надо. Но ни один ребенок никогда не говорит мне - я сам знаю! Ты говоришь ему - делай вот так и все получится. И он делает. Взрослый на это мне немедленно ворчит: откуда вы знаете, что получится? Действительно, откуда я это только знаю.
Я попробовал среди дня записать все мелкие обещания, которые себе даешь - и тут же нарушаешь. Не есть у компьютера. Не читать ленту до вечера. Закрыть почту. Разминаться пять минут каждый час работы. Ох, сколько же их. И ведь каждое - повод потом придраться к себе же. Не повод выполнить. Повод придраться. Проще уже разрешить, честное слово, по крайней мере, какую-то часть. Интересно было бы попробовать дать себе на день одно обещание, такое же мелкое, как обычно - и держать во что бы то ни стало. По крайней мере к концу дня будешь очень доволен собой.
И второе: под очевидной проблемой либо нет ничего, либо лежит неочевидная. И вот с этой-то неочевидной мы не хотим иметь дело ни за что на свете. Не нужно решать очевидную проблему. Не нужно пытаться жить с ней. Нужно попробовать побыть с ней, ничего не предпринимая, и посмотреть, что под нею. "Очевидная проблема Линды в том, что я на нее кричу, - говорит тренер. - Она ее полностью пережила. Больше у нее нет проблемы с тем, что я кричу. Больше ее это не беспокоит. Зато теперь у нее гораздо большая проблема - как она относится к отцу".
(Хорошо, конечно, выяснить, в чем твоя неочевидная проблема, ведь очевидная при этом перестает быть. Вопрос в том, что после этого делать с неочевидной. Видимо, проживать и ее. Впрочем, я пока не дочитал.)

А хорошая новость в том, что я расчертил три комплекта серег и одного дракона. И две палисандровых заготовки с кошками. Пойду завтра в город за бусинами, ключами и замочком.

This entry was originally posted at http://a-str.dreamwidth.org/501578.html. Please comment there using OpenID.

Совершенно новые и совершенно ручные.

Мальчик с ключами от Всего Нужного и девочка с фонарем как Альтернативный Источник Энергии.
А то пишу, пишу про ресурс, надо же и делом помогать.

Бук, металлическая фурнитура. Оба по 40 евро плюс 2 евро доставка, упаковка по-прежнему моя.

Кстати, о заказах. Прекрасная барышня, которая подходила ко мне на выставке-презентации "Сказок старого Вильнюса", отдала денег и пропала, найдитесь, пожалуйста! Ваш принт лежит себе и лежит в музее Скрябина, а поскольку там пара, они того гляди размножаться начнут.

This entry was originally posted at http://a-str.dreamwidth.org/501008.html. Please comment there using OpenID.

Вчера: просто хороший домашний день, отсыпались, приходили в себя после Вены.
Вечером пошли пить вино в хорошей компании, выпили изрядно, домой возвращались почти пешком. Ночной трамвайчик довез нас до границы темных садов, и мы пошли домой через Летню, через цикадовые заросли, запахи опавших после жары каштановых листьев, через все-еще-лето. Нашли на дорожке ежика, он не был очень уж доволен встречей, но погладиться все-таки дался.

Понимаешь, говорил я, беда так называемых взрослых людей даже не в том, что у них нет энергии, нет ни на что сил, и они не могут понять, куда оно все делось. Беда в том, что это считается нормальным течением событий. Так должно быть, и все тут. И что прежде всего - они не знают, а на что им может быть нужна эта самая энергия в возрасте сорока лет. Детей подняли - и слава богу, долг исполнен. А вот задай кому вопрос - что ты будешь делать, если у тебя будет столько же энергии, сколько было в детстве, лет в одиннадцать-двенадцать, дальше уже не берем, дальше уже усталость становится усталостью, а не самым лучшим способом заснуть и увидеть, как летаешь во сне. Что будешь делать, куда себя денешь? Ведь не знают. Хотят жизненных сил ради них самих, и это очень, очень понятное желание, но совершенно неисполнимое. А самое главное - повод для жалости.
Потому что сил нет ни на что, хоть бы ремонт сделать, хоть бы детей в школу собрать, и то уже хорошо. И почти постоянно себя жалко. И любая информация извне - повод либо пожалеть себя, либо кого-то еще.
Понимаешь, говорил я, я раньше думал, что это лень, или страх, или достаточно объяснить, что ресурс берется вот там и вот там, и все сразу начнут носиться с бабочками в животе посреди георгиновых полей. Я никогда не думал, насколько это останавливает и обессиливает - эта самая жалость. Понимаешь, говорил я, дело в том, что травма и инициация отличаются только намереньем. Если ты не понимаешь, почему с тобой все это происходит, за что тебе все это, если ежедневный труд нужно просто перетерпеть, чтобы к вечеру просто отдаться усталости, если не видишь смысла или цели в том, что делаешь, а просто - ну, делаешь, потому что надо, - с тобой происходит травма. Потеря ресурса. И с каждым шагом ты все больше и больше теряешь ресурс, а думать о смысле все страшнее и страшнее, и ты стараешься - ну да, просто не думать о нем.
И все это называется почему-то "взрослый человек".
И только совсем в старости, когда твои усилия действительно становятся бессмысленны, потому что уже совершенно лишены огня и силы, ты становишься тем, кто ты есть на самом деле - ребенком, из которого отжали все соки, капризным, ворчливым, циничным ребенком, вот тогда ты можешь себе позволить действительно им быть, хотя бы напоследок, а те отжатые дети, которые все еще считаются взрослыми, будут это терпеть и думать о том, что есть те, кому еще хуже, чем им самим.
Либо пожалеть себя, либо кого-то еще.

Еще за год до того, как мы уезжали, мы объявили себе войну. Мы подскакивали рано утром в выходные, ехали завтракать в город, а потом куда-нибудь шли или уезжали - за город, на выставку, да мало ли куда. И за то последнее лето в Питере обошли больше мест, чем лет за десять.
Мне сейчас думается, что если бы не это, мы, наверное, не уехали бы. Просто неоткуда было бы взяться ресурсу.

***
А сегодня я просто шлифовал дерево, слушал очередную книжку Кастанеды, писал письма, опять шлифовал дерево. Самое забавное в этих книгах то, что они вовсе не о магии. Они о людях. О том, как люди действуют еще до того, как их ставят перед выбором жизни и смерти. О том, как они не действуют. О том, где они берут силы, о том, где они их теряют. И на что можно употребить сэкономленную энергию. (На танцы в полях георгинов, конечно.) Кажется, ни одна книга из области популярной психологии не рассказывала мне о людях столько, сколько эта серия.

This entry was originally posted at http://a-str.dreamwidth.org/500965.html. Please comment there using OpenID.

День Вены.
Сколько говорили себе - до Вены рукой подать, надо бы съездить, и все не ехали. А тут вдруг узнали, что Леопольд-музеум закрывает выставку Климта в понедельник.
И помчались.
В половине седьмого утра - в автобусе, в половине первого - в Вене. Пронырнули в метро, вышли сразу в Музейный квартал.
И понеслось.

На самом деле - очень сложно говорить о Климте. С одной стороны, я считаю его гениальным декоратором и стилистом, с другой - до сих пор не очень жаловал как художника. До сих пор - потому что помчался я смотреть его пейзажи. Пять штук пейзажей с озера Аттерзее были вынуты из самых разных коллекций и собраны в Леопольд-музеуме, и прежде всего - этот:

Этот цвет живьем горит невероятно, ярче всей его позолоты, перламутра и керамики, которые он щедро сыпал на свои работы, ярче всего на свете.
И другие пейзажи - высокие тополя, почти черные на фоне вечернего неба, закрывающие собой ряды плодовых деревьев в саду, с брызгами апельсинов (или очень рыжих яблок) на ветках. Вода, по которой бежит ветер, очень тонкой рябью, и этот ветер пойман и показан, а ведь это куда сложнее, чем показать его развевающейся гривой волос, на самом-то деле - гривой волос может кто угодно. А вот этой рябью, меняющей цвет, проникающей в зеркало отражения.

А еще там был этаж Шиле. И я первый раз в жизни увидел живьем его великолепную, насквозь больную живопись. То, как он светом, одним только светом раздвигает колени своим моделям. Как свет вламывается в пальцы рук, в скулы и локти, и сдвигает их, искажает и в то же время превращает в совершенство. Его живопись гениальна и очень, очень печальна, еще больше, чем графика.
Мы стояли перед одним из его пейзажей, и Тигра спросила - ну хорошо, а почему он - гений, а Климт - просто мастер? Как ты это определяешь? (Тигра всегда это спрашивает.)
Посмотри, сказал я, вот сюда. Здесь в городском пейзаже Шиле дает огромное горизонтальное черное пространство, это заливка, без переходов, просто асфальтово-черный цвет. Это река, и она занимает место. Климт бы не выдержал. Пустил бы хоть пару мазков золотом, хоть волны бы обозначил, хоть уточек. Хоть что-нибудь. Шиле - все равно. Он оставляет реку быть вот такой. Нефтяным потоком под городом, без единого блика или даже перемены тона. И поток белого света он дает точно так же - огромным потоком, очень щедрым, очень белым. Ему не страшно. А Климт беспокоится и суетится в таких местах, начинает быть декоративен. Потому что с декоративностью он хорошо знает, что делать, а с потоком - нет, не очень.
И все равно - оба прекрасны, конечно.

Национальная галерея истории искусств сделала помост к самому куполу, чтобы можно было подойти и близко посмотреть климтовские фрески.
Бетховенский фриз тоже сейчас можно рассмотреть вблизи - тоже сделали помост, подходи и разглядывай каждую деталь.
Мы обошли, что успели, в Бельведер уже не пошли, в другой раз съездим, он до зимы.
Прошли до центрального собора, от него - к маленькому на краю бульварного кольца. Выходим на него с одной мыслью - сесть и передохнуть, и видим, что вся лужайка заставлена красными шезлонгами от города - садись и вытягивай ноги.
И в восьмом часу мы поехали домой, еле живые.

Придем немного в себя - еще пойдем. Но вообще-то у нас тут в Праге Гойя. Собрание графических листов. Такое тоже бывает раз в жизни.

This entry was originally posted at http://a-str.dreamwidth.org/500496.html. Please comment there using OpenID.